Верхний слой

НАВОЛОЧКА СЕРГЕЯ ШАБУЦКОГО

ВЕРХНИЙ СЛОЙ

Содержание:

Протва

Программа «Word»...

Сентябрь, «Лесной городок»

Из Карла Сендберга

Из Эмили Дикинсон

У курносой коса...

Подражание Роберту Бернсу, написанное по случаю рождения моей дочери

Не о чем...

Вишневые ветки...

Вознесенскому стало нечем...

Протва

Было жаркое лето

При Царе Мышином Горошке.

Бетонка, щебень, потом тропа

Крапива

Пиво

Рвется из банок

Тормози

Налево…

Будто детская ванночка в огороде –

Протва

Желтеет от перегрева.

От перегрева

Велосипеды

Прыгают берегами

Закопаться

В зеленую гриву.

Рядом

Сверстница

Из под платья

Стаскивает купальник

Мокрый

Протва с волос

Пробегает между лопаток.

Мог бы

Мог бы.

Но Протва

Откровенье стачивает до обряда.

В том году при царе Мышином Горошке

Протва рассыпáлась звездами из гнилушки

Сочилась сукровицей из комариных укусов

Косо

Повисала

Над стропилами недостроенного сарая.

Потом я его достроил.

Запер

Купальник

Сверстницу

Контрацепивы

Велосипедные камеры.

Начал заново.

Рыжая шерсть выросла на колесах

Любовный пот Протва понесла к Тарусе

Там проспектом Пушкина ходят куры

Там в кустах Цветаева втихую курит.

* * *

Программа «Word», не зная фамилии «Бродский»,

Предлагает на выбор:

«Броский»,

«Юродский»,

«Уродский».

Я потратил полдня, кликая правой мышкой,

И странное дело. Оказывается, не слишком

Разошлись мы с программой

В оценке поэтов,

Которых в литературе, по мнению «Word'a», нету.

Так, например, промеж садов и фасадов

Затерялся какой-то ас, да еще и адов.

Молодчина «Word»! Программа, а понимает.

Но вот как понять, что ни 9 мая,

Ни 22 мая две тысячи пятого года

(Теперь уже наплевать, по какому стилю

Две недели туда, сюда – все равно упустили)

Ни один, извините, венец природы

Не вспомнил, что был такой поэт Леонид

Николаич Мартынов? Только программа «Word»,

Не человек – программа! – имя его хранит.

Впрочем, поэт как раз, я думаю, был бы горд.

Сентябрь, «Лесной городок»

Заскулил в тумане соседский пес,

Как будто он не соседский пес,

А колодезный ворот.

А лай у пса – ледяная вода,

Тугая колодезная вода,

Выплеснутая в воду.

Пресвятая, Пречистая, приголубь!

Мне вчера открылась такая глубь –

Аж проснулся в мыле.

Над потоком стонущей мошкары

Плыли звезды тучами мошкары

И планеты плыли.

Я присвоил брошенный березняк.

Представляешь – собственный березняк!

И, пожалуй, поле.

Кто-то дышит в сумерках у крыльца.

Я хожу на двор, не сходя с крыльца.

Собака воет.

Из Карла Сендберга

Понастреляли под Аустерлицем и Ватерлоо.

Сгребите трупы и посторонитесь –

Я – трава. Я их укрою.

Понастреляли под Геттисбергами.

Понастреляли под Ипрами и Верденами.

Сгребите трупы и посторонитесь.

Год, да два, да десять. Пассажиры не ведают:

Что проезжаем?

Где это мы?

Я трава.

Посторонитесь.

Из Эмили Дикинсон

Как Снегопад –

Как Звездопад –

Как летом Листопад,

Когда у ветра в пятерне

Дрожит цветущий сад –

Они осыпались в бурьян

И поросли быльем.

Но Бог во Царствии Своем

Их помнит – поименно.

* * *

У курносой коса то русая, то седая.

Ей, курносой, едино – растем или оседаем.

Дребезжит за мной уже какую версту

Консервная банка, привязанная к хвосту.

Подражание Роберту Бернсу, написанное по случаю рождения моей дочери

Отцовства добровольный узник –

Жужжу всю ночь, как кукурузник.

Уже светает, а подгузник

Опять тяжел.

И спит супруга – мой союзник,

Мой сильный пол.

Дитя! От ваших ламентаций

В зазоре между двух лактаций,

Когда уста открыты пальцу,

А не соску,

Я начинаю заикаться

Через строку.

Укутанная в пух гагачий,

Икая, какая и плача,

Растет родная сверхзадача,

Что твой бамбук...

А Бернс, бедняга, нафигачил

Двенадцать штук!

* * *

– Не о чем.

Отчаянно не о чем.

А главное – нечем.

Сказал бы «незачем»,

Но буду честен.

Тогда зачем?

За отсутствием перспектив.

То есть?

Я, такой точный,

Начитанный,

Артистический

Местночтимый

И вдруг – предел!

Что делать?

Определиться.

При деле.

Лишь бы при деле.

А там, глядишь, и при делах.

Предельность побеждена.

Придельностью.

– Я думал, ты

А ты

Да кто ты такой

Хаять актуальную

Поэзию?

* * *

Вишневые ветки забрызганы снегом.

Деревья висят в мельтешне парашютной.

Цветенье? Метель? Может, сумерки щурятся?

Окно запотело? Спросил бы, да некого.

Да, некого. Разве что радиовышка

Махнет сигаретой подъемному крану.

Но эти не скажут, с каких океанов

Циклоны пришли и повисли на вишнях.

Пора просыпаться. Пора урагану

Раздергивать пряжу с небесных веретен.

Стреляет белье, обрывая веревки.

Пустые контейнеры бьют в барабаны.

* * *

Вознесенскому стало нечем пугать наседок.

Пока не взялись за дело

Калмык и тунгус,

Верни ему голос, Господи милосердный!

Вознесенскому – голос,

Сосноре – слух,

<Прочерк> (прочим) – хотя бы вкус.